Будущее фотоискусства: в поисках "формулы успеха"

Многие российские читатели могли видеть работы парижского фотографа  Доминика  Бутэна, даже если  никогда и не бывали во Франции. Он  почти четверть века работает с парижским бюро ТАСС, освещая самые значимые события российско-французского сотрудничества.   

– Сегодня фотографии появляются на сайтах почти в режиме реального времени. Читатели выиграли в скорости, но не потеряли ли в качестве? 

Д.Б. Мы потеряли очень многое! Во-первых, разнообразие, поскольку фотографии в различных медиа стали походить одна на другую. Необходимость оперативной публикации диктует и быстрый выбор. В результате в большинстве случаев приоритет отдаётся фотографиям, поступившим первыми. Хотя потом на  мероприятии могут быть гораздо более интересные кадры. Получается, что скорость уничтожает разнообразие.

 Во-вторых,  сегодня существует особая система покупки фотографий. Крупные мировые информационные агентства практикуют месячные или годовые контракты с клиентами, которые за определённую плату имеют доступ ко всему фотобанку. Поэтому стоимость отдельной фотографии резко понизилась. 

 Таким образом, независимые фотографы больше не могут конкурировать с крупными агентствами, которые берут количеством и снижением цены. А это неизбежно сказывается на художественных качествах фотопродукции. 

 Третий момент. Сама печатная пресса находится сейчас не в лучшем финансовом положении. Иллюстрированные журналы теряют рекламодателей, которые уходят на телевидение и в Интернет, поэтому они и сами вынуждены экономить. В первую очередь именно на фотографиях. И это тоже не способствует разнообразию творческих подходов в фотографии, а в конечном счёте сказывается и на качестве. 

 При этом сами фотографы информационных агентств – потрясающие профессионалы, но в новых условиях от них уже не ждут особых творческих решений. Если последующие фотографии могут гораздо лучше передать содержание мероприятия, то, выбирая первые, мы обедняем читателей. Однако невозможно ничего сделать, поскольку агентства должны публиковать информацию как можно быстрее. 

 Если же говорить о журналах, то раньше каждая фотография служила развитию темы текста, а сейчас, скорее, является его простой иллюстрацией. Это тоже ведёт к определённой депрофессионализации, ведь если нет прямой связи с текстом, то можно не особо задумываться о выстраивании к статье визуальной истории. 

 Раньше каждый журнал имел фоторедактора, обладающего профессионализмом и чутьём на нужные снимки, а теперь зачастую макетист просто обращается в банк изображений и подбирает подходящее. Он тоже профессионал, но в сфере дизайна, а не фотографии или документалистики. Ведь фоторедактор – это отдельная профессия, которая, к сожалению, постепенно исчезает.

 – Сейчас у нас великолепная  техника, но когда мы смотрим на старые фотографии, сделанные примитивными фотоаппаратами и без всякой обработки, у нас до сих пор замирает сердце, ведь многие из них  потрясающе высокохудожественные.

 Д.Б. Может быть, в определённой степени здесь играет роль и некая ностальгия, но ещё раз повторю: раньше всегда стремились к особой связи между текстом и сопровождающими её фото. Поэтому фотография тоже была «говорящей», эмоционально дополняющей статью. 

 Получается порочный круг. В печатной прессе и агентствах больше нет средств, чтобы платить за особо выдающиеся фотографии, да и нет времени их ждать, а это, в свою очередь, постепенно приводит к потере читательского интереса. Следовательно, к новому витку снижения цен. Стремясь угодить читателям в скорости, вдруг начинают наблюдать их отток. Ведь все любят  видеть нечто оригинальное, а не повсеместные повторы. 

 Не только фотографы, но и репортёры поставлены сегодня в очень сложные условия. Они должны передавать информацию как можно быстрее, поэтому, например, сообщают о 20 погибших в катастрофе, а через десять минут – уже о семидесяти. Не знаю, служит ли это интересам читателей.  

 Если же говорить о современной великолепной технике, то парадоксальным образом она не всегда способствует качеству, поскольку фотографы начинают слишком на неё полагаться. Они испытывают огромный прессинг с точки зрения скорости отправки снимков, поэтому иногда не особо думают о регулировках. В результате мы можем повсеместно встретить  фотографии с неправильной экспозицией, что должно быть странно при таких технических возможностях. 

 – Мне всегда казалось, что в стиле лучших российских и французских фотографов было нечто общее. Так ли это? 

 Д.Б. Согласен! Их объединяет общая эстетика и, если хотите, сходный культурный багаж. Прекрасные французские и российские фотографы всегда рассматривались как художники, настолько изысканными были их снимки. Они  выстраивали композицию в своих фотографиях так, как  художники в картинах. Эти мастера  наполняли каждый снимок  глубоким смыслом, с одной стороны, информативным, а с другой – эстетическим. А прекрасное владение техникой делало работы безупречными. 

 Когда мы сейчас смотрим на эти фотографии, то понимаем, что там вообще  ничего не нужно менять, всё идеально. В конце девяностых годов я был в Москве, посещал и фотоархив ТАСС, а там восхищался работой советских фотокорреспондентов, которые были настоящими художниками. Они умели подавать информацию эстетически безупречно в любых условиях. 

 Увы, мы теряем такой подход, поскольку сегодня фотографируют все. Требуется это и от многих корреспондентов, которые, в принципе, должны заниматься только информацией. В результате внимание рассеивается. А ведь раньше, чтобы получить право публиковать свои фотографии в информационных агентствах, обязательно надо было проходить специальное обучение или иметь немалую практику. 

 – Какой фоторепортаж был самым сложным в Вашей жизни? 

 Д.Б. Мне приходилось бывать во многих местах, где произошли трагические события, все их трудно забыть. Одно из самых эмоциональных – это освещение крушения «Конкорда» в парижском аэропорту в 2000 году. 

 Мы работали двадцать четыре часа в сутки, всю ночь напролёт, два дня практически без сна. Перед нами была огромная человеческая и авиационная трагедия, но надо было справляться с эмоциями, чтобы продолжать работать дальше. 

 Надо сказать, что вообще-то первой фотографией этой катастрофы, облетевшей мировые медиа, стал снимок двух венгерских студентов. Они приехали посмотреть Париж, у них особо не было денег, поэтому расположились около аэропорта, чтобы элементарно ходить в здание терминала умываться. У студентов был с собой фотоаппарат, и они-то первые сделали снимки падающего сверхзвукового самолёта. 

 – Наш мир стал совершенно «визуальным», мы окружены фотографиями, но при этом очень упало уважение к самой профессии фотографа.

 Д.Б. Когда у фотографов нет ни минуты, чтобы поразмыслить над кадром, то снимки зачастую получаются стандартными. У всех сейчас смартфоны, люди  и сами могут многое воспроизводить. А ведь профессионалы способны на гораздо большее, но они становятся частью информационного конвейера.

 – Раньше и фотовыставки приравнивались к выставкам художников. А какой смысл перемещаться сейчас, когда фотографии можно посмотреть на компьютере? 

 Д.Б. Многие знаменитые парижские галереи, выставлявшие фотографии, закрылись, поскольку это больше не рентабельно. Но пока, к счастью, рано говорить о том, что это направление работы галерей умерло. 

 Зато сейчас расцвела новая тенденция – фотоэкспозиции на открытом воздухе. Например, уже много лет на решётках Люксембургского сада устраивают тематические выставки великолепных фотографий. В этот сад приходит огромное количество парижан и туристов, и никто не может пройти мимо. 

 Я и сам, когда оказываюсь поблизости, всегда подхожу полюбоваться.  Прекрасные снимки большого формата в интересном историческом месте смотрятся гораздо эффектнее, чем на экране компьютера. Ведь как и в любом искусстве, в фотографии самое важное – это порождаемые ею эмоции. 

 – За четверть века Вы, наверное, научились хорошо понимать россиян? 

 Д.Б. За это время сама Россия сильно изменилась, но неизменным осталась особая культура, которая присутствует у всех, кто приезжает на работу в парижское бюро ТАСС. Мне кажется, что культурный «код» французов и россиян очень похож, поэтому мы так быстро находим общий язык. Нас объединяет и вечное стремление узнавать что-то новое, и даже некий ход мыслей.

 – А какие, по-вашему, будут перспективы у фотоискусства, если теперь вполне приличные снимки можно даже вырезать из видео?

 Д.Б. Надеюсь, что фотография найдёт новые ниши и сохранит старые. Сейчас некоторые профессионалы вообще возвращаются к плёночным фотоаппаратам, делая чёрно-белые снимки именно на них. Лично я считаю, что возможности современной техники фантастические, но они находят что-то художественно новое в работе с плёнкой. 

 Плёночный аппарат требует особой тщательности при выборе экспозиции и прочих технических деталей, там фотограф не может ошибаться, а это заставляет всегда следить за всеми параметрами. Кроме того, есть очень много разных профессий фотографов: в прессе, в моде, в портретах, в пейзажах, в обнажённой натуре. И многое из этого – вне времени, останется навсегда. 

 С суперсовременными фотоаппаратами иногда забывают о самой технике фотографирования. А это большая ошибка. Нам надо на цифровых фотоаппаратах работать так же, как и на плёночных, то есть с учётом всех возможных параметров. Именно это ключ к успеху, конечно, вкупе с эстетикой. 

PHOTO©: Dominique Butin